Исходный текст из INDD
Вставка текста INDD в редактор
ВЮ Думаю, не последнюю роль играет внимание к социально-политическому контексту истории первой половины XX века и связанной с ним теме пострадавших от преследования национал-социалистического режима в Германии деятелей культуры. Кому-то из них посчастливилось благополучно скрыться за океаном; кому-то, наоборот, суждено было оказаться в числе заключенных концлагерей… Шрекер же «вовремя» умер. Последние годы его жизни омрачены увольнением с поста директора Высшей академической музыкальной школы в Берлине. Переживания, связанные с отставкой, привели, в конечном счете, к инсульту. Шрекер долго лежал без движения и скончался от сердечного приступа. Последние страницы его биографии трагичны, в особенности в свете того, что в молодые годы он пользовался невероятной популярностью: статистика такова, что по количеству проданных билетов на оперные спектакли Шрекер опережал самого Рихарда Штрауса. Затем наступил период забвения. И только с конца 70-х – начала 80-х годов после одного из крупных музыковедческих конгрессов его имя вновь появилось в музыкальном мире (вместе с именем Цемлинского). Тогда же состоялись первые современные исполнения его опер: в 1984 году на Зальцбургском фестивале были показаны в концертном варианте «Меченые». С 2000-х это сочинение востребовано театрами и режиссерами – Лион, Сан-Галлен, Неаполь, Мюнхен, Берлин и теперь Цюрих представили свои версии. Постепенно в обиход вошли «Кладоискатели», «Дальний звон»…
Символ ^ в INDD (верхний) — NARROW NO-BREAK SPACE – уходит как есть без кодирования. Его надо заменить на ( )
Символ ^ в INDD (нижний) —NO-BREAK SPACE — трансформируется в ( ) Здесь все ОК
Символ | в INDD (Discretionary Line Break) трансформируется в ​, а нужно в обычный пробел
============
ВЮ Мы с Коски пошли на радикальные меры, сильно сократив «Меченых» – не просто изъяв ненужные массовые сцены, как это обычно практикуется в случае с итальянской или французской оперой XIX века; путем хирургического вмешательства мы удалили 7 или 8 второстепенных персонажей, позаботившись о том, чтобы связанные с ними события не мешали восприятию довольно запутанной основной повествовательной линии. В результате авторская версия потеряла приблизительно тридцать минут. Естественно, за это мы были преданы анафеме критиками, которые именуют себя ценителями и адвокатами почивших композиторов. Мы якобы совершили надругательство над святыней, коей они почитают эту «бессмертную» партитуру Шрекера. На мой взгляд, мы, напротив, спасли ее от забвения. Другие театры обращаются к ней, но просмотрев несколько постановок, я не мог отделаться от ощущения, что надо мной смеются – и прежде всего, смеется сам автор! Если бы нам не удалось найти верное решение, я бы не смог дирижировать этим сочинением. Летом меня преследовало навязчивое желание отказаться от постановки – материал просто доводил меня до нервного срыва, но не по причине сильного эмоционального воздействия. У меня не хватало сил противостоять чепухе и откровенной несуразице в либретто. К счастью, оказалось, существует радикальный способ. Он сработал, и мне даже стала нравиться музыка в том варианте, который мы сами создали.
