Исповедь ловеласа: о людях и не только События

Исповедь ловеласа: о людях и не только

На фестивале «Видеть музыку» состоялась московская премьера оперы «Ловелас»

Сюжет Александр Чайковский почерпнул из романа Достоевского «Бедные люди» – это камерная, мобильная партитура, написанная для Красноярского хорового ансамбля солистов «Тебе поемъ» (художественный руководитель и дирижер Константин Якобсон). Музыканты выискивают современные сочинения, и несколько лет назад вместе с режиссером Василием Вавиловым осуществили мировую сценическую премьеру оперы «Боярыня Морозова» Р.Щедрина.

По словам К.Якобсона, партитура Чайковского, присланная ему по электронной почте, обескуражила: там не было хора, только три солиста и три инструменталиста. Но интерес к музыке взял верх, и в мае нынешнего года в Красноярском государственном институте искусств «Тебе поемъ» представил мировую премьеру.

Сюжет «Бедных людей» завязан на отношениях Вареньки Доброселовой, молодой чувствительной особы и Макара Девушкина, мелкого чиновника, в романе столь забитого и невзрачного, что использование обозначения «ловелас», то есть – волокита, человек, искусный в обольщении женщин, смотрится как издевка. У Достоевского Макару 46 лет, по меркам XIX века возраст почтенный. Именно таким он и предстает перед зрителями: его вид подчеркнуто неухоженный, что дополнительно создает противоречие с названием оперы и заставляет подозревать «двойное дно», о чем сказал в своем вступительном слове Константин Якобсон.

Этот сюжет не относится к числу тех, которые хочется читать на ночь. Там господствует сумрак, отчаяние и беспросветность. Либреттист Валерий Семеновский сохранил и даже усилил эту бытовую атмосферу: Макар спивается гораздо быстрее, чем в романе, и даже его благородные самопожертвования объясняются как глупые поступки, сделанные под влиянием водки.

Все второстепенные персонажи объединены в лице загадочной фигуры, называемой Некто. Он не только излагает события в роли чтеца, но и «дергает за ниточки», поощряя или осуждая персонажей за их неблагоразумные действия. Его образ с первых же секунд выявляет постмодернистскую натуру оперы и ее нежелание считаться с условностями театральной сцены. Чтец немедленно разрушает «четвертую стену» и обращается к зрителям (с этой точки зрения Малый зал Детского музыкального театра имени Н.И.Сац идеален, так как там нет занавеса). Как и в любой камерной опере, запертой в тесном пространстве, на помощь приходит культурный контекст. «Ловелас» насыщен фразами из литературы XIX века, включая другие романы Достоевского. «Тварь ли я дрожащая?» – восклицает Макар с горя. «Любите ли Вы театр?» – вопрошает Некто словами Белинского. Мелькают названия классики русской литературы: «Женитьба», «Униженные и оскорбленные» и т.д.

При этом все, что касается художественного оформления, сделанного Виктором Чутковым, предельно серьезно – среди костюмов есть и домашние халаты, и военные мундиры, и тулупы, в которых щеголяют герои. На заднике сцены повешен экран, по которому транслируются специально отобранные Денисом Зыковым черно-белые кадры современного Петербурга, напоминающие сводки из криминальных хроник и призванные воссоздать мрачную атмосферу города, каким его ощущал Достоевский.

Образы певцов интересны тем, что балансируют на грани между оперным и драматическим театром. Такую двойственность поддерживает и жанр «Ловеласа», определенный самим Чайковским как музыкальная драма. У Дениса Ахмедова получился не только бедный, но и донельзя жалкий и беспомощный Макар Девушкин, который даже не поет, а ноет и скулит. Образ Вареньки Доброселовой, созданный Марией Туаевой, напротив, нарочито сконцентрирован на ее чистоте и заботливости и открывает широкий вокальный диапазон певицы. В ее роли есть место и ласковым ариям и драматическим скачкам на ноты верхнего регистра. Наиболее же сложная роль досталась Валерию Бурдику. Хотя ему не нужно было петь, но отыгрывать пришлось сразу всех остальных персонажей, от чтеца до помещика Быкова, от полицейского до дворника, наделяя их всех легкой самоиронией. Все артисты привлекают своим профессионализмом и качественным исполнением, и тем интереснее, что они выступают не в театре, а в хоровом ансамбле «Тебе поемъ».

А в полумраке сцены сбоку скрываются инструменталисты и дирижер. Для камерной оперы вообще характерен небольшой исполнительский состав. Рояль (Светлана Мягкова), орган (Андрей Бардин) и ударные инструменты (Алексей Крыжановский) – все, что нужно для передачи музыкальных образов, будь то вальс, танго или лирическая ария. В финале же происходит невероятное открытие: орган, до того державшийся в тени, становится главным вершителем судьбы. Его протяжные, пронзительные, словно бы не от мира сего аккорды подводят грустно-просветленный итог. Авторы оставляют героев на жизненном перекрестке: Варенька готовится к свадьбе, и Макару с его рыцарской опекой уже нет места в ее жизни. Символически спускаясь по лесенке, он уходит в никуда.

Танцев не было и больше не будет События

Танцев не было и больше не будет

В Берлине состоялось последнее концертное представление оперы «Электра» из серии показов на фестивале в Баден-Бадене и в Берлинской филармонии

Свидание с итальянской увертюрой События

Свидание с итальянской увертюрой

Юрий Симонов и АСО Московской филармонии исполнили оперные увертюры Россини и Верди

В гости на Волгу События

В гости на Волгу

Теодор Курентзис выступил в Нижнем Новгороде с оркестром La Voce Strumentale

Я вам пишу – и это все События

Я вам пишу – и это все

Театральное агентство «Арт-партнер XXI» возобновило спектакль «Онегин-блюз» на сцене Театра эстрады